- Салоны, кружки и собрания литературные
Салоны, кружки и собрания литературные, центры литературно-художественной и общественной жизни XVIII начала XX вв. Петрограда (Ленинграда). По своему типу и составу подразделяются на общества, как правило, имевшие устав, регламентировавший деятельность их членов; кружки, не имевшие жёсткой организации и объединявшие писателей по интересам, позже взглядам; салоны, атмосфера которых определялась личностью хозяина, его семейными связями, положением в обществе, и более демократические вечера, во второй половине XIX в. нередко перераставшие в редакционные собрания.
XVIII век. Самым ранним общественно-литературным собранием принято считать «Учёную дружину» (первая четверть XVIII в.), возглавлявшуюся Феофаном Прокоповичем (в его доме на р. Карповка, не сохранился). Один из первых известных петербургских салонов салон мецената графа И. И. Шувалова (середина XVIII в.) место встреч и споров поэтов: М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова, позже его посещали Г. Р. Державин, И. И. Дмитриев, А. С. Шишков. Первые петербургские кружки возникли в 177080-х гг., в том числе в среде воспитанников Сухопутного шляхетного корпуса. В 1772 участники кружка, сложившегося вокруг поэта М. М. Хераскова (Д. И. Фонвизин, И. Ф. Богданович, А. А. Ржевский и др.), объявили в издаваемом ими журнале «Вечера» об объединяющей их цели «в словесных науках упражняться». С конца 1770-х гг. началась история нескольких тесно связанных между собой кружков Н. А. Львова (поэта, архитектора, художника) и Державина. Встречи носили дружески-литературный характер, их участники (поэты И. И. Хемницер, М. Н. Муравьёв, художник Д. Г. Левицкий, архитектор Дж. Кваренги, композиторы Е. И. Фомин, Д. С. Бортнянский) были связаны и родственными отношениями, и общими культурными интересами: античность, анакреонтика, изящные искусства. В 1784 возникло «Общество друзей словесных наук», членом которого и автором статей в органе общества «Беседующий гражданин» (1789) был А. Н. Радищев. Цель общества просвещение публики, приобщение к европейской общественной мысли и культуре, воспитание гражданственности; его исходные принципы близки идеям, обсуждавшимся позже в литературных собраниях декабристов.
Первая половина XIX в. Литературная жизнь начала XIX в. определялась двумя полемизировавшими друг с другом течениями, не совсем точно называемыми «карамзинистским» («сентименталистским») и «шишковистским» («славенороссийским», «архаическим») по именам Н. М. Карамзина и Шишкова. Мир интимности, любви и другие.жбы, культивируемый карамзинистами в поэзии, влиявший на их литературно-бытовое поведение (в том числе П. А. Вяземского, В. А. Жуковского, К. Н. Батюшкова и др.), эстетизировал литературный быт и определял контекст кружков и салонов начала века. «Архаисты» собирались в первые годы XIX в. у Г. Р. Державина, Шишкова, Д. И. Хвостова по субботам, читали вслух произведения высоких жанров (оды), басни (И. А. Крылова), переводы («Илиада» Н. И. Гнедича): в сознании поэтов того времени тексты существовали для декламации. Из этих собраний выросла «Беседа любителей русского слова». Полемической реакцией на «серьёзность» и «славенщизну» «Беседы...» явился «Арзамас», обряды которого пародировали всевозможные торжественные ритуалы и перифразировали на поведенческий язык литературу «беседчиков».
«Арзамасскую» традицию с её поэтикой розыгрышей отчасти продолжил салон С. Д. Пономарёвой (17951824), или «Общество С. Д. П.» (другое название «Сословие С. Д. П.»), собиравшийся в 1820-е гг. в её доме на Фурштатской улице (ныне улица Петра Лаврова). Проект ритуала принятия в члены пародировал масонские посвящения и имел «кощунственный» эротический подтекст. В общество входили баснописец и прозаик А. Е. Измайлов (в его журнале «Благонамеренный» публиковалась информация о заседаниях), литератор Н. Ф. Остолопов, автор идиллий В. И. Панаев. Почти неограниченными правами наделялась «прекрасная попечительница». Культ хозяйки салона сделал своими адептами и молодых литераторов В. К. Кюхельбекера, А. А. Дельвига, А. Д. Илличевского, не входивших в «Сословие С. Д. П.». Увлечение «Софией» оставило след во множестве стихотворениях поэтов, вписанных в её альбом и опубликованных в «Благонамеренном».
«Нейтральной почвой», местом, открытым для писателей разных направлений, на протяжении всей первой четверти XIX в. был салон А. Н. Оленина, возникший в первой половине 1800-х гг. (в 1800-х гг. набережная р. Фонтанки, 101, с 1813 там же, дом 97, с 1827 Английская набережная, 10, в доме бывал А. С. Пушкин). Салон в разное время посещали художники (К. П. Брюллов, О. А. Кипренский), писатели (В. В. Капнист, Вяземский, А. С. Грибоедов, А. Мицкевич). Ценителями литературы, первыми критиками произведений были и образованные женщины П. М. Нилова, А. П. Квашнина-Самарина; здесь ставились пародические пьесы С. Н. Марина и Гнедича, играли в шарады (вместо карт) под руководством не выходившего из роли ленивца, любителя поспать и поесть Крылова. Всё это способствовало созданию вокруг салона культа поэзии и другие.жбы. У Оленина читались «Горе от ума» Грибоедова, «Чернец» И. И. Козлова. Здесь А. П. Керн (родственница Олениных) впервые встретилась с Пушкиным. Расположенное близ Петербурга имение Олениных Приютино описано в сочинении Батюшкова и Гнедича.
В первой четверти XIX в. возникли Вольное общество любителей словесности, наук и художеств (1801) и Вольное общество любителей российской словесности (1816), во главе которого длительное время стоял Ф. Н. Глинка (в конце 1823 «Домашний комитет» общества стал собираться у К. Ф. Рылеева), литературно-театральное общество «Зелёная лампа» (181920). В 1824 писатели, сочувствовавшие декабристским идеям (А. А. Бестужев-Марлинский, Глинка, Дельвиг, Гнедич, Кюхельбекер, Мицкевич), посещали «русские завтраки» Рылеева, жившего в доме Российско-Американской компании на набережной р. Мойки, 72. Водка, кислая капуста и ржаной хлеб, обычай собираться днём (а не поздним вечером, как в светских салонах) подчёркивали национальные симпатии устроителей собраний. Театральные интересы доминировали в кружках П. А. Катенина и А. А. Шаховского, где инсценировались драмы; у Шаховского Пушкин читал «Руслана и Людмилу». После 14 декабря 1825 ряд кружков прекратил своё существование. Иной характер приобрели и многие старые, и недавно возникшие кружки. Прежние литературные споры ушли в прошлое, «камерные» жанры утратили прежнее значение, а вместе с ними в значительной степени утратил свою домашность и литературный быт; всё это лишило возможности слушателя-критика чувствовать себя соавтором текста. Нарождались романтические каноны (не предполагавшие постоянного оформления контакта с аудиторией), которые вели к утверждению ценности индивидуалисткой импровизации, авторского чтения. В центре кружков этого времени борьба «литературных аристократов» (Пушкин, Дельвиг, Вяземский и др.) и «торгового направления» (Ф. В. Булгарин, Н. И. Греч, О. И. Сенковский). «Аристократы» завсегдатаи салона графини А. Г. Лаваль (см. Лаваль дом), «салона Карамзиных», в течение четверти века (с 1826) бывшего центром культурной жизни Петербурга; у вдовы историографа Екатерины Андреевны (17801851) и его дочери от первого брака Софьи (180256) бывали Жуковский, Пушкин, Вяземский, В. Ф. Одоевский, М. Ю. Лермонтов, Ф. И. Тютчев, Ю. Ф. Самарин и другие.гие писатели, композиторы М. И. Глинка, А. С. Даргомыжский, художник Брюллов (в 1830-е гг. собирались на Михайловской площади, ныне площадь Искусств, 3, в 1840-е гг. на Моховой улице). Простота сочеталась здесь с изысканностью, светские беседы, обмен политическими новостями с «поэзией домашнего житья» (Е. П. Ростопчина). Разговор вёлся на русском языке, что было редкостью. По свидетельству И. И. Панаева, «чтобы получить литературную известность в великосветском кругу, необходимо было попасть в салон госпожи Карамзиной». На рубеже 182030-х гг. в здании австрийского посольства на Дворцовой набережной, 4 существовали салоны Е. М. Хитрово (близкой знакомой Пушкина) и её дочери Д. Ф. Фикельмон, которую Вяземский назвал «устной газетой» политических и светских новостей. Среди гостей Пушкин, Жуковский, Н. В. Гоголь.
Отголоском «арзамасской галиматьи» были «среды» А. О. Смирновой-Россет (в Зимнем дворце, середине 182030-х гг.). Личность хозяйки салона определяла и литературный круг, и атмосферу салона: приходили Жуковский автор изысканно-остроумных писем и шутливых посланий к хозяйке, Пушкин (посредником между ним и Николаем I, цензором поэта, выступала «красавица Россети»), Одоевский, Гоголь, Лермонтов, адресовавший Смирновой множество стихов и каламбуров; её имя и прозвища обыгрывали И. П. Мятлев, Вяземский и другие.гие поэты. Среди великосветских салонов 183050-х гг. выделялся салон мецената графа М. Ю. Виельгорского, музыканта и меломана (Михайловская площадь, ныне площадь Искусств, 3 и 5; собирал артистов, музыкантов), который посещали Жуковский, Гоголь (он неудачно сватался к дочери графа), Глинка (на вечерах ставились отрывки из его «Жизни за царя»). Визиты простых артистов к графу были отделены от светских приёмов у его жены. Впечатления Лермонтова от салона Виельгорского отражены в его незаконченной повести «Штосс».
Попытку сблизить светское общество с избегавшими его или не вхожими в него литераторами (по существу, не удавшуюся) предприняли князь В. Ф. Одоевский (см. Одоевского салон) и граф В. А. Соллогуб (181382), зять Виельгорского, автор повестей, запечатлевших высшее общество Петербурга без романтического флёра: в центре их столкновение художника с «покровительствующей» знатью («История двух калош»), любовные коллизии и крушение мечты неискушённого героя («Большой свет»; прототип главного героя Мишеля Леонина Лермонтов). Соллогуб первооткрыватель типа «петербургского льва». Салон Соллогуба (в доме Виельгорского) посещали Тютчев, Вяземский, Одоевский, Н. А. Некрасов, Панаев, Д. В. Григорович.
С середины 1820-х гг. возникали или возобновлялись кружки друзей-литераторов: «пятницы» Жуковского, собрания Дельвига (см. Дельвига кружок). В отличие от них «среды» П. А. Плетнёва, продолжившего, в память Дельвига, его литературные собрания (до 1838 Московский проспект, 8, с 1838 Невский проспект, 38, с 1841 Университетская набережная, 9), постепенно перестали собирать представителей исчезавшей «литературной аристократии»; посещались в разное время Пушкиным, Тургеневым, Гоголем, И. И. Лажечниковым, В. Г. Белинским, Тютчевым, учёными, художниками.
Постепенно салоны теряли связь с литературными группировками, литература утверждалась в журналах. Произведения обращены уже не к определенному, потенциально известному адресату, а к открытому кругу читателей. Проза оттесняла поэзию, лирику, имевшую более устойчивые связи с салонами, с их атмосферой импровизации, устного слова, музыки и домашних альбомов. В центре культурных интересов вопросы общественной жизни. Рост роли журналов привёл к созданию на рубеже 182030-х гг. ситуации, противоположной недавней, теперь литературный кружок подчинён интересам издания, а не наоборот. Так возникли «четверги» Н. И. Греча, собиравшие разнообразную публику, «пятницы» А. Ф. Воейкова редактор газет «Русский инвалид» (182238) и «Литературных прибавлений» к ней, «Новостей литературы» (182226) и др., на которых он формировал материалы очередных номеров своих изданий. Посетители «пятниц» 1830-х гг. (в доме на Шестилавочной улице, ныне улица Маяковского), в отличие от литературных собраний Воейкова 1820-х гг. (Невский проспект, 64) с участием Жуковского, Е. А. Баратынского, Гнедича, Крылова, Н. М. Языкова и другие.гих литературных знаменитостей, как правило, второстепенные и третьестепенные литераторы, тесно связанные с журналами, тон далёкий от благородной простоты и изысканности, порой вульгарный. Вне связи с издательской практикой были «среды» Н. В. Кукольника, популярного в 183040-х гг. поэта, носившие подчёркнуто «неаристократический», богемный характер (1833 начало 1840; собирались на его петербургских квартирах: с 1836 набережная р. Мойки, 78, с 1837 Итальянская улица, ныне улица Ракова, 31, с конца 1830-х Фонарный переулок, 3). Близким знакомым хозяина и непременным участником «сред» был композитор Глинка. Окружение Кукольника именовало себя «комитетом» или «биржей». Для «сред» была характерна атмосфера безудержного поклонения хозяину (романтический культ вознесённого над толпой и презирающего условности «творца»), раскованности и даже разгула.
С конца 1830-х начала 1840-х гг. проходили редакционные собрания «четверги» А. А. Краевского (181089), издателя журнала «Отечественные записки». Редакционные обеды для сотрудников устраивались позже и в возглавлявшемся Некрасовым «Современнике»; редакцию журнала А. Я. Панаева называла «литературным подворьем», собиравшим как знаменитых писателей, так и начинающих литераторов-разночинцев.
Социальные проблемы, условия бытования литературы, литература как форма общественной мысли становились центральным предметом рефлексии в «монологических» кружках критика авторитетного истолкователя (кружок В. Г. Белинского). У Белинского и Панаева, квартировавшего вместе с ним, читались и обсуждались европейские издания, посвященные социальным проблемам. Кружки вновь приобретали просветительную, хотя и исходящую из иных представлений, направленность. Социально-политические интересы преобладали в кружках М. В. Буташевича-Петрашевского, С. Ф. Дурова (участником их был Ф. М. Достоевский; см. Петрашевцы).
Вторая половина XIX начало XX вв. К середине XIX в. литературные кружки, в точном значении, оттеснялись на периферию культурной жизни, литературные чтения приобретали публичный характер (часто с благотворительными целями). Формировались общественные литературные организации (Литературный фонд).
Одним из центров литературной жизни Петербурга (с 1870-х гг.) длительное время были «Пятницы» Я. П. Полонского и Литературно-художественный кружок имени Я. П. Полонского (просуществовал до 1917), собиравшие самую разнообразную публику. В течение нескольких десятилетий (с 1870-х гг.) петербургская либеральная интеллигенция (преимущественно народнического направления) собиралась на «вторниках» издательницы, детской писательницы и педагога Е. Н. Водовозовой. Заметным явлением литературной жизни Петербурга второй половины XIX в. продолжали быть редакционные собрания петербургских журналов: «Отечественных записок», объединявших демократическую интеллигенцию в 187080-е гг., и «Русского богатства», ставшего в 1890-х гг. центром легального народничества, вдохновителями собраний были фактические редакторы журнала Н. К. Михайловский, В. Г. Короленко, Н. Ф. Анненский.
Новый расцвет кружков и группировок «серебряный век» русской поэзии, рубеж XIX в. и первое десятилетие XX в. Возвращение кружков и объединений в центр литературной жизни было вызвано изменением мировидения, возникновением символизма философско-эстетической теории и художественного направления (см. «Пятницы» и «вечера» К. К. Случевского, Мережковских салон, Религиозно-философские собрания, Сологуба салон). Влиятельным центром художественной жизни Петербурга 1900-х гг. было объединение молодых художников и критиков «Мира искусства»: A. Р. Бенуа, К. А. Сомов, Л. С. Бакст, Е. Е. Лансере, С. П. Дягилев, Д. В. Философов и др. при ближайшем участии З. Н. Гиппиус и Д. С. Мережковского. «Мирискусников» объединяла переоценка традиционных ценностей, неприятие каких-либо социальных программ, борьба с литературно-художественной рутиной. Обострение литературной борьбы также заставляло объединяться, создавать кружки, издавать манифесты. Пути развития символизма стали предметом дискуссий в «Обществе ревнителей художественного слова» (или «Поэтической академии» Вяч. И. Иванова); культ мага и теурга складывался вокруг Иванова на его «средах» (см. «Ивановские среды»). Свойственная «серебряному веку» эстетизация литературы и быта в первые десятилетия нового века охватила не только литературно-художественный Петербург, но и мир артистического кабаре, кафе, маленьких театров, в которых встречались поэты, артисты и любители искусства (например, «Бродячая собака», «Привал комедиантов»). Свои объединения создавали акмеисты 1-й, 2-й и 3-й «Цех поэтов» (см. также в статьях А. А. Ахматова, Н. С. Гумилёв), футуристы, кубофутуристы, участвовавшие в публичных выступлениях, рассчитанных на громкий литературный скандал; такого рода установка связана с актуализацией в их творчестве устного слова.
После Октябрьской революции ситуация пронизана стремлением забыть о традиции или, напротив, не утерять её, ощущение одиночества, неясности исхода творимого на глазах будущего вызывало к жизни петроградские литературные организации, объединяемые как творческими интересами, так и стремлением к социально-культурной общности в новых условиях (см. «Дом искусств», Дом литераторов, издательство «Всемирная литература»). Основание Пролеткульта (191720) культурно-просветительной и литературно-художественной организации, целью которой было создание новой, пролетарской культуры, означало переход на вульгарно-социологическую позицию и осуществлялось под лозунгами разрушения «авторитетов» (классического наследия), воспевания социалистического труда, коллективизма и классических коллективных эмоций. Органом Пролеткульта в Петербурге был журнал «Грядущее». Установки Пролеткульта во многом наследовала ВАПП (Всероссийская ассоциация пролетарских писателей, 192028); органы её в Ленинграде (ЛАПП; помещалась на набережной р. Фонтанки, 7) журналы «Рост», «Резец» (середина 1920-х гг.). Тем не менее литературная жизнь первого послереволюционного десятилетия это сосуществование самых разнородных литературных группировок ЛЕФ. (Левый фронт искусств, 192228) искал выход в создании нового языка, обнажении приёма, утверждении прагматической функции литературы. Поэты ОБЭРИУ ставили целью обновление видения мира, сближение слова с живописью (предвосхитили европейскую литературу абсурда). «Серапионовы братья» ориентировались и на традицию, и на поиски новых форм, декларировали автономность литературы, выступая против её тенденциозности. Программы объединений реализовались не только в журналах, но и в ставших традиционными публичных выступлениях. Жажда создания нового искусства смыкалась и с охватившим молодую филологию поиском законов развития и принципов построения текста, способных открыть непредсказуемые перспективы для словесного творчества (ОПОЯЗ). Претендовавшая на роль выразителя официальной точки зрения Российской ассоциации пролетарских писателей (192532), имевшая своё отделение в Ленинграде, декларировала размежевание литературы и литераторов по классово-социологическим внеэстетическим принципам и привнесла в подход к произведению далёкие от его специфики методы. В начале 1930-х гг. деятельность «неофициальных» литературных обществ и групп или исчерпала себя, или оказалась насильственно прерванной. Образованный в 1934 Союз писателей взял на себя функции регламентирования и управления литературой.
Литература:
Аронсон М. И., Рейсер С. А., Литературные кружки и салоны (предисл. Б. М. Эйхенбаума), Л., 1929;
Бродский Н. Л., Литературные салоны и кружки, 1-я половина XIX в., М.Л., 1930;
Гаевский В. П., Дельвиг. «Современник», 1853, № 2, 5; 1854, № 1, 9 (о литературных кружках Петербурга 1-й половины XIX в.);
Смирнова А. О., Заметки, дневник, воспоминания (под редакцией М. А. Цявловского), М., 1929;
Пушкин в письмах Карамзиных, М.Л., 1960;
Соллогуб В. А., Воспоминания, М.Л., 1931;
Панаев И. И., Литературные воспоминания, [M.], 1950;
Панаева (Головачева) А. Я., Воспоминания, М., 1986;
Белый А., Начало века, М.Л., 1933 (2-е изд.: М., 1990);
его же, Между двух революций, Л., 1934 (2-е изд.: М., 1990);
Маковский С., На Парнасе Серебряного века, Мюнхен, 1962;
Чуковский К. И., Собрание сочинений, т. 2, М., 1965;
Слонимский М. Л., Завтра: Проза. Воспоминания, Л., 1987;
Литературные памятные места Ленинграда, Л., 1968;
Вацуро В. Э., «Северные цветы», М., 1978;
его же, С. Д. П. Из истории литературного быта пушкинской поры, М., 1989
См. также литературу при упоминаемых в тексте статьях.
Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург». - М.: Большая Российская энциклопедия. Белова Л.Н., Булдаков Г.Н., Дегтярев А.Я. и др.. 1992.